«В это время ему [Проклу] приснился вещий сон: будто великий Плутарх говорит ему, что жизни его будет столько лет, сколько он, Плутарх, составил четверословий на оракулы; а четверословий этих при пересчёте оказалось семьдесят. Что сон этот был вещий, стало ясно уже при конце его жизни: прожил он, как уже сказано, семьдесят пять лет, но последние пять лет уже в бессилии. ... Тогда-то он и припомнил свой сон, подивился и не раз говорил с тех пор, что жизни его было семьдесят лет».
(Марин. Прокл, или о счастье, пер. М.Л. Гаспарова; цит. по: Диоген Лаэртский, 450).
