В
своё время доводилось писать про коростеля: http://andrei-koval.livejournal.com/38673.html.
Но там был совсем другой контекст. А теперь про некоторые его названия.
В словенском языке коростель (Crex crex) называется mokόš. Правда, так могу называть и других птиц: погоныша (Porzana porzana), всяких там водяных «курочек» (Gallinula) и даже перепела (Ortygometra). Тут возможны всякие наложения и смешения (как, напр., коростеля с перепелом, о чём я как раз и писал), но исходная интуиция ясна: все эти птицы связывались в сознании человека с влагой, с Мокошью.
А Мокошь -- единственное древнерусское женское божество. Её имя возводится к общеслав. корню *mok- ‘мокрый’, ‘влажный’. В русском фольклоре её образ двоится: она выступает то как пагубный персонаж (вроде кикиморы), то как благодетельная Параскева Пятница. С ней связаны стихия воды и прядение [ЭССЯ, с. 132].
И всё же: почему целая группа разных птиц, часть которых с водой совсем не связана (коростель, перепел) подпадает под категорию mokόš? Предлагается сравнить это с русским названием водяной курочки: чортова курица [Даль II. 223]. То есть: птица как указание на «снижение» исходного образа божества [так автор статьи в ЭССЯ, с. 133].
Не знаю, не знаю… Что богиня может выступать в свите птиц – это, мне кажется, самоочевидно. Так почему не представить себе Мокошь в окружении всех эти птиц, среднего размера, хотя связанных с водой, хоть нет… По-моему, никакого тут снижения. Просто такого рода птицы попадают в сферу «действия» Мокоши, вот и всё.
