В книге "Пастырь", написанной по-гречески, приписываемой некоему Герме и датируемой серединой II века н. э., представляющей собою причудливую смесь апокалипсиса, греческого романа и нравоучительных прописей, есть одно место, которое, по моему мнению, можно сколько-нибудь удачно перевести исключительно на русский язык (или на родственные ему славянские). Та часть книги, о которой пойдёт речь, представляет собою сборник наставлений, которые даёт Герме некий персонаж, именуемый Пастырем и являющийся на деле его ангелом-хранителем, "небесным двойником". Вот это место в моём переводе:
54 (1)
[Об истинном посте и о чистоте тела]
1. Однажды, когда я постился, сидя одной на горе, и благодарил Господа за всё, что Он сделал со мною, вижу Пастыря, сидящего рядом. И молвит он мне:
― Зачем так рано сюда пришёл?
― Так ведь я, господин, на посту.
2. ― Что ещё за «пост»?
― Пощусь я, господин.
― И что же это за пост такой, которым вы поститесь?
― Как приучился, господин, так и пощусь.
Соль этого небольшого диалога заключается в том, что ангел не понимает жаргона римских христиан той поры, говоривших по-гречески. Герма, сообщая своему Пастырю о том, что он держит пост, употребляет латинизм. Русский перевод, «на посту», передаёт выражение оригинала «статиона эхо», а слово «статион» представляет собою латинское statio, которое могло означать и «пост», то есть «караул», особенно в военном жаргоне: «in statione esse» или «stationem habere» = «стоять в на посту / карауле». Ранние христиане (среди которых было немало военных) переосмыслили это выражение в значении «держать пост». Логика этого переосмысления прозрачна: постящийся пребывает во бдении, он стережётся от нападок злых сил. Именно здесь, в «Пастыре», перед нами самый ранний пример такого словоупотребления. Любопытно, что это выражение ещё сохранялось в XVI в.: так, в параграфе [358] «Духовных упражнений» Игнатия Лойолы рекомендуется высоко ценить «estaciones», а это и есть латинское слово «stationes».
Так вот: именно русский язык даёт идеальную возможность передачи греческого оригинала «Пастыря». Ведь в нашем «пост» сошлись два разных слова, одно из которых восходит к латинскому «positum» (это караульный "пост"), а другое к германскому «fasten» (‘голодать’, ‘поститься’). Говоря, что он «на посту», простодушный Герма ставит ангела в тупик: ведь тот не знает, что это значит! Поэтому Герме приходится разъяснить, прибегнув к общепринятому греческому слову: «Пощусь я!» (Нэстэуо). Только тогда ангел понимает, что к чему, и начинает читать свои наставления. Думаю, что это сознательная уловка автора «Пастыря», который был далеко не так прост, как о нём обычно думают.
Разумеется, ни в единственном на сей день старом русском переводе Преображенского, ни в переводах на другие языки эта игра автора книги никак не передаётся.
