Все вспоминают
Ну… что ж я, рыжий, что ли?
Я тогда учился в МГУ и работал ночным сторожем в детском садике возле метро Фрунзенская.
Рано утром пришла уборщица и огорошила:
-- Что-то такое у нас в стране случилось!
-- Чавось?
Далее течение дня как-то смутно помню, но хотя бы какие-то сведения мне удалось раздобыть, самые основные. Что Белый дом там… Ну в самых общих чертах.
Дело стало клониться к вечеру. Я вышел на крыльцо детского садика и продекламировал:
-- Блажен, кто посетил сей мир / В его минуты роковые!
Затем извлёк из кармана ключ, запер входную дверь детского садика и пошёл пешком к Белому дому.
Туда пришёл, когда уже стемнело. Ддааа, скажу я вам, дорогие мои… Тютчев был прав. Такого зрелища я в жизни не видывал и едва ли уже увижу. Толпа, запрудившая площадь; баррикады в свете прожекторов и синих ламп, с фигурками людей на оных; какое-то всё время ораторство оттеда, с баррикад, в рупор мегафона… Не знаю, я не видел кажись ни одного докфильма об этом; но если бы я снимал тогда, я снимал бы именно это. Оно всё было как-то… величественно.
Ну а тут, в толпе, люди легко заговаривали друг с другом. Какая-то служба
разносила сигареты, кофе. Мне выдали пачку сигарет Parisienne, я был довольнёхонек. Люди делились друг с другом едой… При этом все как-то встали по своим местам, без особых даже команд. То есть сами собою образовались несколько цепей живого заграждения. По моим нынешним прикидкам, таких цепей было около десяти, если считать от набережной и до собственно баррикад. Я стоял, условно говоря, в пятой… ну где-то в середине.
Довольно долго ничего особенного не происходило. И вдруг пошло какое-то волнение, пошло оно со стороны моста через реку (откуда собственно и ожидалась угроза). Люди сцепились руками, сердца заиграли… По мосту шла какая-то техника – все думали, танки, там не видать было. Но через какое-то время напряжённого ожидания стало ясно: ничего не будет. Подъехал автобус (?) с Горбачёвым… И думаю, не один я испытал чувство странного разочарования: ну и чего? Опять этот тут будет «всем
давать урок хорошей речи»?
Тут стало светать, расходиться начал народ. Я тоже поплёлся к себе в детский садик. Утро было чудесное, солнечное, ясное. За время моего отсутствия на вверенном мне объекте, слатего, ничего не произошло.
